Рис

3821 ссылка про дизайн

нужен бы еще тэг вроде «описание к посту, которое заслуживает отдельного апвоута, потому что ценность его велика»

Выделил для себя две основные группы — съедобную «упаковку», когда объекты панируются или служат каркасом для прекрасной выпечки, и японский сибари бандаж с предметами. Очень неожиданный выбор материалов

Прочу в тэги «еду», «материалы», «скульптуру» и «повседневные вещи»

Все что нужно для инопланетных захватчиков.

Звезда снизу, кстати, указывает положение земли относительно космических пульсаров (на лучах изображены частоты): http://i.imgur.com/VgfsR.png

Долистал до текста, который завершает комплект фотографий и стало стыдно даже перед захватчиками.

Костюмы прикольные, а вот это i.kinja-img.com/... прямо советские «Чародеи». Древесина в sci-fi — какая-то особая печать времени, как машины с деревянными боками.

Самое крутое в «Дюне» это, конечно, дуэль в трехмерных костюмах http://www.youtube.com/watch?v=RkQFhPJuxgk и то, что герой львиную долю хронометража тусуется вдвоем с мамой.

Потому что больше половины книги он действительно тусит с мамой. Создатели сохранили не самые интересные сюжетные линии и детали. Например, я весь фильм думала, что за мега герпес у ментата Суфира Хавата, пока не вспомнила, что ментаты пьют специальный сок, который не смывается с губ.

Вот текст Фуко еще:

Возможно, эта картина Веласкеса является как бы изображением классического изображения, а вместе с тем и определением того пространства, которое оно открывает. Действительно, оно здесь стремится представить себя во всех своих элементах, вместе со своими образами, взглядами, которым оно предстает, лицами, которые оно делает видимыми, жестами, которые его порождают. Однако здесь, в этой разбросанности, которую оно собирает, а заодно и расставляет по порядку, все указывает со всей непреложностью на существенный пробел — на необходимое исчезновение того, что обосновывает изображение: того, на кого оно похоже, и того, на чей взгляд оно есть всего лишь сходство. Был изъят сам субъект, который является одним и тем же. И изображение, освободившееся, наконец, от этого сковывающего его отношения, может представать как чистое изображение.